Сестра огня – живое пламя во плоти.
В бою увидишь ты её, как ни крути.
Непросто гномам в уголке будет бухать,
Когда вокруг начинает всё полыхать.

Я расскажу сейчас о “сорках” сказку вам.
О том, как в топ они идут по головам
И по телам врагов, обугленным в огне.
Я сказку расскажу, а истина в вине.

Прекрасная Элдрэда имела милый сад.
Для гномов-винокуров растила виноград.
И шли года вперёд, всё было как всегда.
Но кто-то нашептал, и к ней пришла беда.

Однажды в день весны, когда, начав посев
Эльфийка отдыхала, под деревом присев
К ней постучался в дом прохожий человек,
Приюта попросил, какой-нибудь ночлег.

Сказал он, что монах и ходит по земле
И отгоняет страх, несёт он свет во тьме.
Одет он в робу был, накинут капюшон.
Слегка горбат, усат, но вовсе не смешон.

В дом гостя отвела эльфийка свой в саду.
Дала ему вино, беседу и еду.
Жаль только, доброта карается у нас –
Об этом дальше мой последует рассказ.

Эльфийка знать, к несчастью, не могла
Кого судьба к её порогу привела.
Ей было-то лишь несколько веков.
Но что поделать, закон подлости таков.

Гость побыл у Элдрэды пару дней,
Улыбчив был, везде ходил за ней.
И спрашивал, как долго здесь она?
Живёт ли с мужем, или же одна?

Эльфийка к обществу привычна не была,
А потому от комплиментов “поплыла”,
И незнакомец стал казаться ей
Красивее любого и милей.

Но счастье скоротечно, словно тень.
И вот в один весны прекрасный день
Гость “по-английски”, не откланявшись, ушёл
Наверно, дефицит добра нашёл.

Элдрэда плакала, и сад ей был не мил.
И чашка, из которой гость испил.
И солнце, и цветы, и всё вокруг.
Её мечтой стал только милый друг.

Но проревевшись, а у женщин так всегда,
Эльфийка поняла: беда-то не беда!
Ей прозвище своё гостивший называл,
“Все знают СлавянИна”, – он сказал.

Решила дурочка: “Пойду его искать”.
На сад и прочее мне вовсе наплевать.
Ах, если бы тогда она ушла.
История б другой конец нашла.

Но быстро женщине из дому не уйти.
То вспомнит, про плиту на полпути,
То лифчик не вместил объём груди.
Одни оказии – попробуй тут уйди!

И незаметно опускалась ночь на сад.
Клевали вороны незрелый виноград,
Когда к забору необычная толпа,
Катилась, словно модник от клопа.

В ней были орки, люди, даже гном
И все судачили они о деле злом
О том, что смогут сад себе легко прибрать:
“Одна-то баба нам отпор не сможет дать!”.

А гном, которого прозвали Батраком,
Хоть был он кругл и волосат, как шерсти ком,
Сказал: “Ребятушки, подставу чую я”.
Но был ответ: “Заткнись, не дело, а фигня.”

И гном, пожав плечами, фыркнул в ус.
Любимую достал из аркебуз.
Капканы разбросал “на всякий ляд”.
И мины, на дом кинув мрачный взгляд.

И в сад вошли они бесстрашною гурьбой,
Уверенные все – не даст эльфийка бой.
Шёл впереди треклятый Славянин.
Он главным был средь этих образин.

Элдрэда, увидав толпу в саду,
Как ни глупа была, почуяла беду,
Но Славянина увидав, забыла всё –
Так велико было волнение её.

Навстречу она кинулась к нему,
В одном белье сквозь ночи пелену.
Она ждала объятий, а взамен
Словила в голову тяжёлый орка керн.

Очнулась связанной, одетой кое-как,
А рядом лыбились СлавЯнин и Батрак,
Ты первый, друг, сказал злорадно гном,
Я думаю, все знают, что потом.

Мир рухнул, из эльфийских нежных глаз
Слеза в ту ночь текла последний раз,
Нет, не подумайте, она не умерла,
Лишь стала той, кем не всегда была.

Оковы вспыхнули, едва Батрак успел
Прервать слияние двух столь различных тел,
И сразу после первый шар огня
Летел в насильников, ожогами клеймя.

“Атас, бежим, спина, боль, голова!”
Кричала банда (я смягчил слова),
А вслед летел огонь и разных форм.
Два орка сразу превратились в грифов корм.

Затем лучом ночь осветилась, словно день
Один из банды, превратившись в тень,
Пытался за спину Элдрэдину зайти –
Не тут-то было, к Тёмным тропам он в пути.

Горели орки, люди и земля.
Славянин с Батраком, аж голову сломя
Бегут к поставленному входу в телепорт
А ещё кто-то говорит: “Батрак – не торт!”.

Эльфийка в ярости схватила дуба сук,
Вращала дико, а потом на банду вдруг
Свалился с неба пруд ревущего огня,
И выжили лишь Славянин и Я.

С тех пор Элдрэда ходит по земле,
Забыть пытаясь о том мерзостном клейме,
Что ей оставил богомерзкий Славянин,
Наиподлейший, страшный паладин.

И все сражения лишь для неё одно:
Для мести хоть какое-то окно.
Она пытается обидчиков найти
И горе тем, кто встанет на пути.

Мой друг, читавший поучительный рассказ,
Подумай хорошо в последний раз
Может, не стоит на эльфиек нападать?
Да, горячи они, но могут отпор дать.

О, инквизитор, если сзади подойдёшь,
Возможно, ты нехило огребёшь.
Эльфиек бойтесь, вот что я сказать хотел.
Не множьте вы число сожжённых тел.

И если спросит вдруг Элдрэда про меня,
Кто сдаст, тот жирная вонючая свинья!
Про Славянина тоже ни гу-гу!
Я ведь и молотком стукнуть могу…

Спасибо за внимание, друзья
Признаться, не раскаиваюсь я.
Но ведь история, навроде, просто класс.
Элдрэда, может, ты простишь уж нас?

Стоя аплодирую!

вот это сказ!
Эльдрэде это понравится

да вообще вся поэма огоооонь!!!!
за исключением, правда, нескольких мерзопакостных моментов, где шальная батрачья фантазия разгулялась не на шутку