Итак, я уже написал два рассказа, и тут меня пробило, а почему бы не замутить нечто вроде романа. И так, теперь я буду периодически выкладывать здесь новые главы. Нет, я конечно мог бы сначала написать какбе целую книгу и выпустить ее в электронном виде, но...
Во-первых, это долго.
Во-вторых, ну кому это, по сути, будет нужно?
Ну и в-третьих, я, банально, не допишу, просто на середине свалит лень и все, а так у меня будет стимул.
За сим объявляю себя Шахерезадом.

И так, начнем...

Внимание! Ниже представленный текст есть ни что иное, как проявление больной и не в меру буйной фантазии автора.
Внимание! Ваше мнение может отличатся от мнения автора.
Внимание! Может вызвать острые приступы головокружения, тошноты, эпилепсии и аллергическую реакцию на все подряд.

З.Ы. больше всего, конечно, хочется узнать мнение разработчиков. Правильно пишу, не правильно, попал в концепцию или не туда, и т. д. Ну да ладно...

З.З.Ы. Уважаемые читатели, свои комментарии можете оставлять прямо в этой теме...

Гулко цокая по мраморному полу своими деревяшками, Аргус ковылял по темному коридору в сторону Зала Совета.
- Опаздываем... Это все ты виноват!
- Я?! А кому неожиданно приспичило перекусить?
- Во-первых, есть захотелось НАМ, желудок у нас общий, если ты не забыл...
- Не забыл, но я-то был склонен потерпеть...
- Что не помешало тебе сожрать баранью ногу. А во-вторых, кто два часа выбирал парадную мантию?
- А ты что предлагаешь являться на такое редкое и важное мероприятие, как Совет Богов в обносках?
- Я этого не говорил! Но можно же было и не столь заморачиваться. Нам теперь для полноты образа, разве что, глянцевого блеска не хватает.
- Все, заткнись. Пришли.
Так беззлобно переругиваясь сам с собой, Аргус вошел в двери Зала, самостоятельно распахнувшиеся пред ним, магия. Он действительно опаздывал, так как все уже собрались, даже, не отличавшийся пунктуальностью, Зар был здесь. Он, кстати, маясь от безделья, ковырял в носу толстым, похожим на сардельку переросток, пальцем, полностью уйдя в себя. Кром чистил свои горячо обожаемые пистолеты, напевая какой-то веселенький мотивчик, любовно протирая стволы тряпочкой, бог гномов аж похрюкивал от удовольствия. Химера что-то выцарапывала на каменной столешнице стальным когтем правого мизинца, левой рукой подперев голову и откровенно скучая. На столе, пожалуй, стоит остановиться подробнее. Он был вырезан из цельного гранита и имел форму правильного круга, в центре которого пылало синее пламя, его языки на мгновения принимали форму искажённых ужасом и болью лиц, которые тут же исчезали в нем, такова была судьба всех «навсегда умерших» в мире хаоса. Украшенный по краю замысловатой резьбой, стол завораживал своей массивность, незыблемостью и вместе с тем каким-то неподвластным осознанию, диким, хаотическим изяществом. Места богов за этим столом были расположены друг от друга на таком расстоянии, чтобы ни один не мог дотянуться, ну или хотя бы доплюнуть до другого. Появление Аргуса нарушило ту сонно-ленивую идиллию, что успела образоваться в Зале. Первым отреагировал Зар, извлекший, с громким хлопком, какой бывает, когда из бутылки шампанского выбивает пробку, палец из ноздри, собственно на этом его реакция и закончилась. Химера, наверняка поморщившись, но кто ее знает, за противогазом то ни чего не разглядеть, со вздохом выпрямилась, перестав ковырять гранит. Кром небрежным движением убрал пистолеты и воззрился на Аргуса, ожидая пока тот займет свое место, от нетерпения елозя задом по стопке книг, которые позволяли ему находиться над столом, а не под ним.
- Что ж, ’аз уж все соб’ались, п’едлагаю начать, - Кром говорил манерно и ощутимо картавил. Убедившись, что завладел вниманием аудитории, он продолжил, - Господа, я соб’ал вас здесь в связи с ч’езвычайными обстоятельствами. Господа, сме’тные пе’естают в нас ве’ить. Же’тв не п’иносят, молитвы не читают, мы так вым’ем. Что делать будем, господа?
Небрежно махнув рукой, первым высказался Зар:
- А че тут думать! Явиться к ним да навтыкать, чтоб знали!
- Не получится, уважаемый Зар. Осмелюсь вам напомнить о том что случилось в п’ошлый ’аз.
Зар понуро замолчал, он давно уже старался забыть тот случай, ибо такого удара по самолюбию он ни когда, ни до, ни после, не получал.
- Сме’тные опять собе’утся всем ми’ом и побьют, а потом еще и обьявят какими-нибудь мутантами, не пойдет. Еще пе’дложения?
Химера, обведя собравшихся мутными стеклами противогаза, глухо зашипела, сложив руки на объемистом животе:
- Нуж-ж-жна война... – хриплое дыхание отмечало каждую паузу в её речи, - пус-с-сть они с-с-сами льют кров-вь в наш-ш-шу чес-с-сть. А мы уж-ж-ж наградим лучш-ш-ших...
- О, а вот эта идейка мне н’авится. Наве’ное так и поступим. А что скажет п’елестнийший наш А’гус?
Аргус поднявшись, правой рукой оправил парадную мантию и смахнул с плеча не видимую пылинку.
- Говори я тебе, скромнее надо было одеться, этот хлыщ нас уже «прелестнейшим» обозвал, - тихо прошептала левая голова.
- Иди ты, знаешь куда? – не осталась в долгу правая.
- Так я уже здесь, при чем с большой компанией, - левая демонстративно обвела взглядом собравшихся, правая скрипнула зубом, но промолчала. Вздохнув, Аргус заговорил уже в полный голос:
- И так, я полностью согласен с Химерой, но у меня есть еще кое-что, так, в дополнение.
Аргус извлек из складок своей мантии небольшой осколок, серебристого метала, и бросил его на стол, осколок несколько раз подпрыгнул с характерным звоном и наконец, замер. Тут то и стало заметно, что он испещрён разнообразными символами.
- И что это? – после минутной паузы осторожно поинтересовался Кром, остальные поддержали его с редкостным единодушием.
- Не знаю, но вот магическому воздействию эта штука не подается.
- Даже не нагрелась, когда ее огнем поливали, - несколько обиженно заявила левая голова.
- И не охладился, когда попытались ее заморозить, - подтвердила правая.
- Очень интерес-с-сно... – прошипела Химера и ловко подтащила осколок к себе. Внутри нее что-то булькнуло, зашипело, бухнуло и с когтя мизинца на осколок капнуло нечто фосфоресцирующее зеленым светом. Не причинив осколку, ни какого вреда, капля скатилась на стол и с громким шипением прожгла в нем дыру, после чего шипение повторилось, оповещая всех, что кислота Химеры достигла пола и продолжила углубляться в недра. Химера перебросила осколок Крому, тот долго изучал его в свой монокль.
- Господа, но что же это такое, я ни кода ’аньше не вст’ечал подобных символов. А ведь, осмелюсь напомнить, что это мы создали весь это ми’, так откуда же на подведомственной нам те’ето’ии появились не известные доселе символы?
Аргус с насмешкой наблюдал за происходящим.
- Ладно, не будем вас томить, - двухголовый поднялся со своего стула и направился в соседнюю комнату, библиотеку, Кром и Химера, ведомые любопытством последовали вслед за ним. За столом остался один только Зар, на дух, не переносивший ни какой литературы, да осколок, про который временно забыли.
В библиотеке Аргус приставил к стеллажам лестницу и, забравшись на самый верх, что само по себе уже было подвигом, учитывая то, что стоял покровитель магии на деревянных ходулях, принялся там что-то искать. В это время, вновь заскучавший Кром извлек свой пистолет и шутки ради прицелился в неустойчиво стоящего на лестнице Аргуса. А дальше произошло сразу несколько вещей: во-первых, Аргус, с криком, «Нашел!», извлек какую-то книженцию, во-вторых, из Зала Совета раздался страшный грохот, ну а в-третьих, Кром, не выдержавший сразу стольких потрясений, спустил курок.
Когда матерящийся Аргус поднялся с пола, когда дым рассеялся, когда Кром старательно сделал вид, что он-то здесь точно ни причём, когда, наконец, отхохотала Химера, все вновь вышли в зал, где выяснилось, что источником грохота являлся Зар, тоже уже успевший заскучать. Он стоял у небольшой воронки в полу, при ближайшем рассмотрении оказавшейся его следом, четко отпечатавшимся в плитах пола. В центре этого следа, вбитый в камень лежал невредимый осколок.
- Я, это, - несколько смущенно произнес Зар, - проверил тут его, на ударостойкость...
- Ну и? – Кром был похож на маленький кипящий чайник.
- Ну, это, не сломался он, вот!
Вздохнув Химера, ловко подцепив когтем загадочный осколок, извлекла его из углубления.
Когда все вновь уселись за стол Аргус положил на его узорчатую поверхность небольшую книжицу в кожаном переплете, более всего напоминающей дневник. Первым не выдержал Зар.
- Ну и что это?
- ЭТО книга, и если бы ты умел читать, то сам бы мог понять О ЧЕМ она.
- ЧТО?! – взревел уязвленный бог войны, - Ты меня еще учить будешь, сморчок двухголовый?!
- Уж что-что, а подучиться тебе бы не помешало, чурбан ты дубовый!
- Да я тебя щас!.. – в гневе Зар опустил кулак на многострадальную столешницу, разбивая свой край стола в щебенку.
- Господа, господа, давайте не будем со’иться, сейчас не самое подходящее в’емя, есть п’облемы и поважнее.
Зар еще раз прожег взглядом Аргуса, но все же драку затевать не стал и на место свое опустился, вот только видно было, что аукнутся еще Аргусу его слова.
- Так что у тебя там за книга? – Снимая повисшее в воздухе напряжения спросил Кром. Аргус испытующе оглядел всех присутствующих, и со вздохом горделиво прочел оттиснутые на коже буквы.
- Выкованные хаосом.
Торжественная тишина длилась не долго, и нарушил ее все тот же не терпеливый Зар.
- И че?
Поморщившись левой головой, Аргус передал книгу Крому, тот подхватив ее, принялся быстро пролистывать небольшой томик, бормоча себе поднос: «Да, да... Возможно... А это идея... Должно с’аботать...». Наконец, захлопнув книжку, он провозгласил:
- Господа, мы начинаем войну!
Больше всех, разумеется, обрадовался Зар, он уже видел, как в его честь будут крушить черепа.
И работа закипела. На столе появились карты, планы и портреты различных гномов, людей, эльфов, орков. Вовсю велось обсуждение предстоящей компании.
- А вот этих-х-х нуж-ж-жно убить... А этих-х-х пос-с-сорить...
- Тут нужен мятеж! Я сказал!
- А вот этих заколдовать. А тут устроить небольшой катаклизм.
- Есть у меня одна каменоломня... Надо бы туда ‘есу’сов подб’осить...

24 года до Совета Богов.

Кузня полыхнула жаром, и гном ловко извлек из пламени хаоса раскаленную заготовку. Перекинув ее на наковальню, бородатый карлик подхватил горсть хаоситской пыли, находившейся в вечном движении и не ведающей покоя. С виду золотой песок неуловимо и постоянно менял свой оттенок от рубинового до изумрудного, а затем доходил до цвета качественного сапфира. При этом сами частицы пыли находились в постоянном танце, перемещаясь, образовывая невероятные узоры, заходясь в невиданном калейдоскопе, и при этом ни разу не повторяясь. На сие действо можно было смотреть вечно. Гном вздохнул и бросил пыль на заготовку, та медленно осела на горячий металл. В воздухе пыль выглядела еще более фантастично и невероятно, чем в мешочке или на ладони. Казалось, клубы и завихрения ее могут показать все, и что было, и что есть, и что будет, и то, чего ни когда не случиться, или уже не случилось... Помотав головой, бородач воздел к зениту молот и резко опустил его на пышущую жаром поверхность. Уже сто лет он, Арактор, пытался создать идеальную сталь, и вот заветный час близок. Сто лет исследований, сто лет неудач, и сейчас наступит момент его триумфа. Прямоугольная отливка плавно превратилась в пластину, и Арактор отложил молот и, взявшись за более тонкий инструмент, принялся наносит тонкий узор непонятных знаков, для закрепления свойств нового металла. Через несколько часов работа была окончена и довольный гном, вновь накалив пластину, опустил ее в особую химическую смесь, жидкость зашипела, принимая в себя белый от жара металл. Арактор утер со лба пот и отложил пластину, испещренную тайными знаками. Через пару дней процесс будет окончательно завершен и тогда ни что уже не в силах будет уничтожить пластину. Арактор присел в свое кресло и, прикрыв глаза, предался мечтам, в которых он утрет нос всем своим оппонентам, и как все признают его гений, назначив на должность Великого Кузнеца, и как... Додумать ему не дали, из персонального телепорта выпрыгнул помощник и с ходу закричал:
- Учитель, они идут!!!
- Кто они? – Арактор нехотя приоткрыл левый глаз. - И почему ты воспользовался телепортом?
Видя, что его наставник все еще находиться в стране грез и плохо воспринимает действительность, молодой подмастерье терпеливо начал разъяснять.
- Наставник, вас обвиняют в заговоре против власти, насаждении ереси, попытки отвратить людей от веры в богов наших в целом и в Крома в частности и чем-то еще, не очень адекватном. Так вот, сейчас сюда идут служители культа в компании с отрядом обеспечения порядка и законности... Вам надо бежать!
- Ох, что ж ты сразу не сказал?! – Арактор окончательно пришел в себя и осознал всю глубину вестей принесенных ему учеником. – Надо спасать мои исследования, кто знает, к чему может привести попадание их в руки наших божков.
- Так я о чем и говорю! Бежать вам надо...
- Значит так, Ромул, уходи. Плохо будет, если тебя поймают наши доблестные служители культа, я снимаю с тебя обязанности подмастерья. За меня не волнуйся, у меня давно был готов план на такой случай. А теперь иди и... забудь меня, так будет лучше...
- Но, учитель!..
- Не спорь, ты еще слишком молод. Уходи!
Ромул хотел было сказать что-то еще, но, взглянув в глаза учителя, передумал и, понуро повесив голову, поплелся к телепорту.
Дождавшись пока его ученик покинет кузню, Арактор подхватил молот, и страшный удар обрушился на уже почти готовую пластину. Труд всей сотни лет разлетелся на осколки. Смахнув все кроме одного, самого большого, в горнило хаоса, не состоявшийся Великий Кузнец подхватил свой дневник и бросился к дальней стене. Там он ткнул в какой-то малоприметный камушек и проскользнул в открывшийся проход. Постепенно рукотворные коридоры сменились природными тоннелями и пещерами, а со стороны кузни до Арактора донесся приглушенный грохот взрыва, который должен был уничтожить все, что осталось в его лаборатории. Еще через час он понял что заблудился. То ли план пещер был не точным, то ли он что-то забыл и свернул не туда, но однозначным было одно - абсолютная потеря направления. Заблудиться и умереть в пещерах не входило в планы Арактора, так что, раз уж лучшего в голову не пришло, он отправился в путь. Все же он гном, пещерный житель, и как ни кто должен ориентироваться в подземных катакомбах. Ведомый интуицией и знаниями своего народа храбрый гном отправился на северо-восток, примерно, поддерживаемый молотом в руке, аркебузой за спиной и легким зеленовато-фосфоресцирующим светом подземных грибов, да розоватым – мелких прожилок кристаллов, слишком не значительных, чтобы всерьез начать их добычу. Так прошло три дня, сух паек вышел, воды во фляге почти не осталось, а в голове все отчётливее проступало ощущение пристальной слежки, по началу Арактор гнал это ощущение, пологая его паранойей, но... В последствии он и сам не смог себе внятно ответить, что заставило его обернуться, выхватив аркебузу нацелив ее на... У гнома меж лопаток пробежал холодок, дуло его ружья уходило прямо в разверзнутую пасть монстра. Этим монстром был атрахонт, один из самых опасных хищников подземного мира, а так как эти твари ни когда не ходили поодиночке, было совсем не удивительно, что позади одного виднелось сразу несколько силуэтов остальных. Лишенная глаз, за ненадобностью, продолговатая морда, полностью закрытая коричневым хитином, с самым задумчивым видом, а так же противным скрежетом и несколькими искрами, пожевала дуло. Видимо аркебуза не понравилась дикому зверю, и он выразил свое недовольство пронзительным, на гране ультразвука, крике. Тут то нервы у Арактора не выдержали, и он спустил курок. Голову атрахонта взорвало изнутри, забрызгав стены, пол, потолок, а так же пятерку злобных хищников, что стояли позади только что умерщвленного собрата, и лишь страшные челюсти сиротливо остались висеть на дуле пожеванной аркебузы.
- Твою ж мать... – язык ближайшего хищника метнулся вверх и слизнул кровь собрата, а затем раздался ультразвуковой рев всей пятерки, слившийся с криком гнома. – Не, ну твою ж мать!!!
Подброшенный метра на полтора вверх и развернутый на сто восемьдесят градусов чувством самосохранения Арактор бросился бежать. Дорогу он уже не разбирал, за спиной слышалось хриплое дыхание, пронзительные вопли и хищный лязг страшных челюстей. После пяти минут метаний по тоннелям узкий, как кишка, проход начал расширятся. Еще через минуту гном узрел, что впереди пол приобретает довольно крутой уклон. Сомневаться было некогда. Страх смерти резко подстегнул мозговую активность и уже через секунду Арактор снес молотом один из сталагмитов и, оседлав его, словно на санках, устремился вниз. Позади раздался обиженный вой преследователей. Усмехнувшись Арактор обернулся, чтобы взглянуть на отставших хищников... как оказалось зря. Желание достать убегающую добычу заставило атрахонтов воспользоваться тем же необычным средством передвижения, что и гном. Отвернувшись от хищников Арактор вновь не получил прилива положительных эмоций. Впереди, с каждой секундой приближаясь все ближе, чернильной бездной зиял провал, пересекавший пещеру от края до края, а дальний его конец и вовсе не был виден. Арактор принял единственно верное решение... завалился набок. Прокатившись по каменному полу, по пути заработав огромное количество синяков и ссадин, Арактор больно ударился о массивную глыбу, торчавшую из пола, и остановился. Мимо него, задорно подпрыгивая, пронеслась пятерка атрахонтов и, грустно клацнув челюстями, красивым, правильным клином ухнула в пропасть.
- Уф-ф... Староват я уже для таких выкрутасов, - с трудом поднявшись и с хрустом распрямившись, прокряхтел гном, потирая отбитые места.
Обследовав прилегающие к ушибившей его каменюге окрестности, Арактор нашел проход в правой стене, ну а поскольку карабкаться вверх по довольно крутому склону выглядело более бесперспективным, гном воспользовался новым туннелем. Он был длинным, извилистым, хотя ответвлений и не имел. За очередным поворотом забрезжил слабый, неясный свет. Неужели выход?
Вспыхнувшей надежде не суждено было сбыться. Арактор вышел в огромную пещеру, потолок ее представлял собой некую кристаллическую структуру излучающую свет, такой свет, какой должен быть в пасмурный день. В центре с потолка свисали целые грозди кристаллов, складывалось ощущение, что кто-то неведомый взял огромный город, со всеми улицами, переулками, проспектами, и перевернул его. Внизу находился настоящий лес, слышалось пение птиц и насекомых, виднелась пара озер. Это был оазис подземного мира. Проход, из которого появился гном, находился примерно на полпути от пола к потолку. Захваченный и ошеломленный увиденным, Арактор не сразу заметил в центре леса слабый огонек, какой бывает от разведенного костра, а заметив, решил двигаться именно туда. Все-таки где огонь, там и кто-то разумный, следовательно, от него, или от них, можно получить помощь... или по шее... Спуск был тяжел, но не столько даже узостью и неудобностью сбегающего вниз серпантина, сколько постоянно ноющим коленом, которое было содрано в кровь и болью отзывалось на каждый шаг. А вот короткое путешествие по лесу, как это ни странно, прошло очень даже спокойно. Запах хвои смешивался с запахами разнотравья, и даже боль в содранных и ушибленных местах, казалось, отступила. Но как бы то ни было, не заблудиться здесь гному помогло лишь врожденное чувство направления, без которого горные жители просто не выжили бы.
Меж спутанных ветвей появились первые намеки на огонь впереди. Через минуту Арактор вышел на утоптанную тропинку. А через десяток метров оказался на поляне. Окруженная с трех сторон массивными сталагмитами, образовывающими равнобедренный треугольник, освещалась поляна светом костра, горящего перед входом в небольшую землянку. Осмотрев поляну, гном направился к единственному месту, где могли быть разумные существа. Подойдя к землянке, больше похожей на холмик с дверцей, он решительно постучал. Безрезультатно. Выждав для верности еще пару секунд, постучал еще раз, и еще. Решив, что хозяева, скорее всего, спят, Арактор настойчиво забарабанил в закрытую дверь. От этого увлекательного занятия гнома отвлек голос за спиной.
- Стучи, стучи. Лукашки все равно дома нет.
К костру медленно подходил, судя по всему, человек, самых преклонных лет. Сгорбленный старик тащил с собой вязанку хвороста и, свалив свою ношу на землю, присел перед пылающим пламенем. Поросший мхом, отнюдь не в переносном смысле, плесенью и грибами, был старик худ и бледен, в обесцветившихся глазах не отражалось пламя костра, а спутанные волосы, неестественно белого цвета, ниспадали до плеч, да и сам он выглядел таким древним, что, казалось, вот-вот развалиться. В молчании прошла минута, первым не выдержал Арактор.
- Простите, а вы кто?
- Лукашка, - протянул старик и снова замолчал.
- Лукашка значит, ладно. А знаете ли вы где выход, - Арактор уже понял, что дедок малость не в себе.
- Лукашка все знает... – протянул старик, обернувшись к гному. – За то Лукашку не любят. Они хотели убить Лукашку! – в его голосе послышались жалобные нотки и всхлипы. – Почему Лукашку ни кто не любит?! Лукашка ни кому не желал зла, он просто знает!..
- Так, старик, погоди. Кто они, что ты знаешь и можешь ли ты мне указать выход, в конце то концов?
- Лукашка все знает! Пойдем, Лукашка тебе покажет, – старик подскочил и, схватив Арактора за руку, потащил его куда-то в сторону одного из сталагмитов.
Для столь дряхлого человека хватка у Лукашки была очень крепкой, а шаг уверенный, при этом он все время бормотал про себя: «Лукашка хороший... Лукашка должен показать... Лукашку будут любить... Лукашка все знает...» и еще что-то совсем уж не разборчивое.
- Эй! Так куда ты меня ведешь? Что ты там должен показать? Эй! Эй!!!
Но старик уже не обращал внимания на гнома, целеустремленно влача его к одной из каменных громадин. При более близком рассмотрении оказалось, что сталагмит покрыт вязью каких-то узоров, писем и просто рисунков, в большинстве своем не отягощенных смыслом.
- Вот! – с некоторой гордостью Лукашка указал на один из текстов, который, вопреки ожиданиям, оказался весьма осмыслен.

К ногам богов падет нежданным дар
И кровь невинных, опаля
Ком обнаженных нервов,
Зальет равнины и поля.
Грядет война.
Война, где места чести нет!
Война, где победителей не будет!
И боги, громогласно хохоча,
Испьют той крови,
Что течет рекой,
Пронзив надежды слабый свет
Своею твердою рукой.
Но все же будут те
Кто может стать спасеньем,
Иль всех обречь.
Но есть...

На этой интригующей ноте пророчество, а это, по зрелым размышлениям, было именно пророчество, обрывалось.
- Что дальше?! Дальше что?! – Арактор подхватил старика за грудки, так что аж пальцы побелели, и тряс, пытаясь добиться ответа. Через секунду он опомнился, и с явственным недоумением отпустил Лукашку. Какое ему вообще дело до бредней какого-то полоумного старика? С чего он так взъярился? И что это за тонкий червячок сомнений, гложущий теперь его? С этими вопросами Арактор отступил на пару шагов и помассировал виски. В голове упорно билась какая-то чрезвычайная по своей важности мысль. Казалось вот-вот и он ухватит ее, поймет, что именно его смущает, но нет, все тщетно.
- Лукашка все знает... – Подал голос старик. – Лукашка ведает, дальше... – тут голос его сделался каким-то жалобным, виноватым и несколько удивленным. – Лукашка забыл... Лукашка знал! Но забыл... Прости Лукашку.
- Ох, ладно, старик, и ты на меня зла не держи... Просто... Просто не ожидал увидеть нечто подобное... – старик внимал, по другому не скажешь, ловил каждое слово произнесенное гномом. А что вы хотели от человека прожившего уйму лет в гордом одиночестве? – Так ты знаешь, где выход?
- Выход? Лукашка знает, где выход, но он туда не ходит, там не хорошие... – старик сделал какой-то замысловатый жест, призванный, видимо, обозначить тех самых «нехороших».
- Кто «нехорошие»? – не удержавшись, поинтересовался Арактор.
- Они! – Лукашка наставительно воздел палец к небу, то есть потолку.
- Ну, тогда все понятно, - гном честно старался, чтобы в его голосе не звучало сарказма. – Теперь ты можешь отвести меня к выходу?
- Куда ж ты пойдешь, на ночь глядя? Сегодня переночуешь у Лукашки, поешь, а завтра он тебя отведет и припасов на дорогу выдаст.
Собственно последний аргумент оказался решающим. Вернувшись к костру, старик извлек откуда-то старый котелок, не чищенный, казалось, со дня своего изготовления, и, подвесив его над костром, залил в котелок воды. Подкинув в огонь еще хворосту, дедок принялся за готовку, кинув в воду каких-то порошков, он бросил туда же плоды, растения, неизвестного происхождения, ягоды, чего-то еще и, напоследок, отломил со своей макушки гриб, который незамедлительно отправился в варево, а Арактора чуть не стошнило. А тем временем, после пяти минут варки на слабом огне, Лукашка щедро набухал варева в две деревянные миски, с выщербленными краями, и, разумеется, одна из них перекочевала в руки гнома. Лукашка присел рядышком и с видимым удовольствием принялся поглощать кашицеобразную смесь. Арактор с подозрением покосился на врученную ему тару и ее содержимое. Миска была не многим чище котла, что тоже не способствовало появлению аппетита, а из варева, с тихим бульком, всплыл тот самый гриб. Но, как говориться, голод не тетка, а злой такой дядька, так что волей-неволей пробовать пришлось. Зажмурив глаза и стараясь не дышать, Арактор медленно поднес миску к губам. В животе явственно заурчало, причем так противненько, и не особенно понятно от чего, то ли от голода, то ли от отвращения и готовности извергнуть из себя, то не многое, что еще оставалось в желудке, а может и от обеих причин сразу. Собрав свою волю в кулак и запихнув куда подальше «чистоплюйство», Арактор отважно сделал глоток и... и ни чего, в смысле, его не стошнило, да и варево было вполне не дурным на вкус. В общем, котелок опустел довольно быстро, а сытый гном принялся готовиться ко сну, на любезно выделенном Лукашкой месте в землянке. Она была довольно не большой по размеру и обставленной в спартанском стиле. С потолка свисали пучки трав, в углу лежала груда каких-то вылинявших шкур, небольшая кровать, да комод составляли все убранство крохотного помещения. Собственно на шкурах и предстояло почивать Арактору. Лукашка, впервые за долгое время, обретший собеседника болтал без умолку, но уснул довольно быстро, а Арактор не мог отправиться в страну грез еще долго, ворочаясь на пыльных шкурах, он вспоминал события последних нескольких дней. Как же близок он был к вершине... и как низко пал с нее... Вспоминал все, что оставил там, за приделами этих пещер, в городе. Вспоминал преданного ему до самого конца ученика, жену, и малолетнего сына. Теперь все это было в прошлом, теперь он изгой, не ведающий покоя и не имеющий дома. В конце концов он забылся беспокойным сном и проспал ровно до того момента, как был разбужен Лукашкой.
- Вставай, вставай! Пора идти, Лукашка укажет путь!
- А? Что? Уже пора?
- Пора, пора! Лукашка тебе припасов собрал, - старик протянул холщевую сумку начавшему подниматься гному.
- Ну, спасибо.
Еще через некоторое время, потребовавшееся Арактору на окончательные сборы и проверку своего снаряжения, они двинулись в путь.
Лукашка ловко петлял меж деревьев ориентируясь по лишь ему одному ведомым приметам и тарахтел без умолку, тем временем, шедший позади, Арактор любовался пейзажем. «Живая» тишина леса благоприятно действовала на расшатанные нервы гнома. Прошло минут десять приятной прогулки, и Лукашка вывел Арактора к небольшому озеру, вплотную прилегающему к стене пещеры-оазиса. На берегу виднелись следы десятков зверей, видимо, это место было популярно в качестве водопоя. Подойдя к упирающемуся в стену, поросшую свисающим мхом, краю озера старик отодвинул хитросплетение этого самого мха, как полог, открывая чернеющий пустотой проход. Вглубь него стремилась речушка, берущая свое начало из подземного озера.
- Лукашка привел. Лукашка сдержал слово. Пора прощаться. Пойдешь по речушке, она тебя и выведет.
- Что ж, спасибо, - Арактор с опаской всмотрелся во тьму прохода. – Прощай, Лукашка.
И он двинулся вперед, уже не оборачиваясь, поэтому не видел что Лукашка еще долго стоял и смотрел ему вслед своими бесцветными глазами, а потом развернулся и медленно побрел обратно, уже не так бодро и уверенно как раньше. По морщинистому лицу его пробежала скупая слеза. Лукашка все знает...

Отлично, продолжай)

Чувствую появляется мода на рассказописание.... Разрабы скорее наймите автора и эти дилетанты сами успокоются.
А по теме рассказ неплох, очень неплох.

Какая мода? Всего два человека пишут: я да franbotoks. А на роман меня одного поперло.

Только если меня /раскатал губу/

Кстати отпишись мне в пм надо переговорить.

Блин парни которые голосовали за "афтар давай ещё" осознают что автор продолжит писать?

Я тебя так не нравлюсь? Хотя ты прав, буду.

Все кому это надо - будут читать,а те кому не надо пусть и не читают. Вторых явно меньше,т. к. все недовольные отпишутся здесь,а все довольные молчать будут