Я - гном-Батрак, презренный и гонимый,
Сегодня новую историю принёс.
Расправу не чинИт в ней муж ревнивый,
В ней нет измен, и лишь немножко слёз.
Сегодня ночью, госпожи и господины,
Закончил опус сей, принёс его сюда.
Быть может, он покажется недлинным,
Зато сотрут - не велика будет беда.
Одну об эльфах расскажу я из историй,
Свидетелем же лично не был ей,
Не мудрено, ведь все её герои
Жили задолго до гномяток и людей.
Итак, тогда мир молод был и крепок,
Вражда не драла его кожу на куски,
Деревья не теряли листьев с веток,
В пустыне орки не взвывали от тоски.
Детьми своими боги любовались,
Прекрасными лицом, душой и телом,
Они лишь созиданьем занимались,
Тихонько магии учась, так, между делом.
История пестрит их именами,
Ведь раньше эльфы были чем-то большим.
К несчастью, или к счастью, между нами,
Они живут гораздо нас всех дольше.
Эльфы талантливей, красивее, мудрее,
Но, право слово, так горды, высокомерны!
Ну, что сказать, сейчас, по крайней мере,
Они боятся инквизиции и скверны.
Но это всё - лишь мишура, не отвлекайтесь,
Придётся сызнова мне мысль свою искать!
Покайтесь, окаянные, покайтесь!
Ведь ради вас я не иду в свою кровать...
О чём, бишь, я? Ах, да о милых дамах.
Эльфийки славятся своею красотой!
Красавиц этих, даже чуть упрямых,
Готов спасти и защитить любой герой.
А видели когда-нибудь вы эльфа?
На геев все манерных ведь похожи!
Все в фартуках, лишь не хватает шлейфа.
И с макияжем белым на всю рожу!
Тьфу, очень странные создания! Однако,
Так было не всегда, вы знали, нет?
Но уж теперь эльфийкам поздно плакать.
Им лучше Микади послать привет.
Что значит: "Я про Микади совсем не слышал"?!
Ах ты ж зелёный (во всех смыслах) глупый орк!
Ну ладно, запахни ка, друже, дышло.
Я раскажу тебе, в ответ же жду восторг.
Копать нам незачем историю обильно.
Да и не факт, что это правду слышал я.
Мне дед рассказывал, а он контужен сильно,
Да и нажраться любит, как свинья.
Короче, сказ о Микади, царице эльфов.
О тайном сговоре, обмане духов злых,
Хранившихся в одном из древних сейфов,
На кой же ляд Боги закапывали их?!
В прекрасный месяц первого бесснежья,
Царица Микади пошла под пенный душ.
А на диване, в трусах с дыркой у промежья,
Смотрел в кристалл царицы эльфов муж.
Поставил деньги он на матч, вот непутёвый.
Тогда был популярен один спорт:
Огромный камень, вероятно, стопудовый,
Хлобысь с небес - нарушил всем комфорт.
И две команды, фаерболами меняясь,
И холод насылая, почём зря,
К врагу на базу затащить его старались,
В огне драконовом частенько прогоря.
Он не работал, в быте не замечен,
Как царь, жене приказы раздавал:
"Сходи ка за вином - скучает печень",
А после песни с хрипотою завывал.
Водил дружков. К соседке всегда первый!
Всё время врал, использовал и вот,
Однажды у царицы сдали нервы,
Она решила сделать твёрдый ход.
"Царица - молвит - я, иль не царица?!"
А ну ка, посмотри ты на себя!
Тебе не стыдно, дорогой, вот так лениться?
Ты словно бы смазливая свинья.
"Я по хорошему прошу" - она роптала:
Найди работу, я хочу растить детей".
А он в ответ: "Ох, как же ты достала",
"К Элдрэде я уйду" - он молвил ей.
"Она, вестимо, приголубит и похвалит!
За красоту, мужскую силу, стан.
А если нет, то всё равно меня не парит,
Я на казну могу найти себе путан."
"Я слышал, среди тех, что холод любят,
Полно красавиц по разумной же цене.
Ну что, родная, тебя страхи, вижу рубят,
Давай, отметишь примирение на мне"
И нагло ухмыляясь во всю харю,
Стянул чрез голову нестираны трусы:
"Иди сюда, тебя, как следует, отжарю,
Минуты две не взглянешь на часы!"
Тут Микади не выдержала стресса,
Метнула в мужа знатный фаербол,
И напоследок, так, для интереса,
Вокруг дивана подожгла панельный пол.
Огонь ему, конечно, был не страшен,
Но было ей забавно наблюдать,
Как резво он конечностями машет:
Спасти пытается со ставками тетрадь.
И вышла вон обиженной царица.
Задумалась, как дальше будет жить?
Нет, он, конечно, перед нею извинится,
Но скоро запросто всё сможет повторить.
Ну ладно, мужем муж, а дело делом.
Она пошла в своей ослепительный дворец.
Приёма зону обведя волшебным мелом,
Она увидела на троне тот Ларец.
Какой ларец? Ты чтож, совсем уж глупый?
Ларцов таких всего-то пара штук.
В них духи тьмы сидят и точат зубья,
Мечтая вынести в миры поганый звук.
Его доставили царице по ошибке.
Его нашли, не знали, что внутри.
Но всем, к кому касался, по улыбке,
Дарил Ларец - открой, мол, посмотри.
Копатели, что раздобыли чудо,
Решили быть подальше от греха.
У них итак забот много покуда,
Ещё и "всяка колдовская чепуха".
Копали кто? Да уж, поверь, не гномы.
Тогда ещё не оживал гранит.
Да, были некоторы эльфы бестолковы.
Заместо магии, им труд за то привит.
Итак, царица поняла - это спасенье.
Ей тихий голос нашептал: "Открой меня",
И не узнаешь ты про сожаленье,
Любой каприз исполню тут же я.
Ну, что взять с женщины? Конечно же открыла.
Ларец стал лёгким, словно пух, и в тот же миг,
Огромная вся в чешуе кобыла,
А может конь перед царицею возник.
Сказал он: "Моё имя - Моредатор",
Я делаю всё так, как захочу.
Хочу, взорву магический реактор,
А если нет - тебя озолочу.
Царица в ужасе - она узнала сразу,
Созданье Хаоса теперь в её дворце.
Ну, и скажи, зачем же Кромм-зараза,
Держал подобное в своей резном Ларце?
Не важно, в общем, дух этот зловредный
Стоял и ждал, и Микади ждала,
Тут он не выдержал: "Испытываешь нервы?
Желай давай, и у меня дела!"
Решила Микади: меледу ведь мележу!*
Я пожелаю, чтобы каждый-каждый год,
В восьмой день месяца от первого бесснежья,
Мужчины все чтоб не вели себя, как скот:
"Чтобы уход был за собою и за нами,
Чтоб романтИк и дом весь в чистоте.
И радовали разными дарами -
Нам говорили о любви и красоте"
Но гость из Хаоса был тот ещё скотина.
Он всё поставил нА голову с ног.
И сделал так, чтоб каждый эльф-мужчина
Лишь раз в году мужчиной быть и мог.
Всё остальное время эльф - манерный педик.
Цветочки, охи-вздохи, конфетти.
И сделал, исцелить не мог чтоб медик,
Напакостил и вон - уже в пути.
С тех пор эльфийки целый год горюют,
Не понимая, что с мужчинами их стало.
Друг друга женщины во все места целуют,
А что поделать без мужского им начала?
Тем Микади, мой юный друг, и знаменита.
Хотела праздник сделать - женский день,
В итоге раса от детей стала привита.
В году один лишь для беременностей день.
Я сомневаюсь, безусловно, в этой сказке.
Но ведь рассказана она не для того,
Чтобы всецело осветить эльфиек ласки,
А просто чтоб обхаять волшебство.
Неправда, правда ль в сказе, но давно уж,
Эльфийки себе могут взять в мужья
Людей и орков, может, даже гномов..
Да что там, может быть, сгожусь кому и я.
И каждый год, в начале месяца бесснежья,
Эльфийкам своим дарим мы цветы.
Стараемся вести себя прилежнней,
И с кухней на день сходимся "на ты".
И это мало: не дела, а просто вздохи.
Во сто крат больше мы берём у вас за год.
Спасибо, наши звёзды, наши крохи,
Вы украшаете нам жизнь, среди невзгод.
Мы постараемся не быть как эльфы в сказе.
Вести себя приличней, иногда.
И, словно дух из Хаоса в рассказе,
На ваши просьбы отвечать почаще "да"
И это здорово, ведь дамы очень хрупки.
Они весь год поддерживают нас.
Простите, милые, за все наши проступки.
На том хочу закончить свой рассказ.
Но на последок всё ж скажу, на всякий случай.
Все совпадения - случайны, не иначе.
И если вы устроите мне бучу,
Я закошмарю вас и забатрачу
*Меледу меледить (дѣлать пустяки, — безъ пути и конца — все одно и то же).
эпик
